«Чтобы заставить некоторых выпускников художественных школ утверждать, что они создали произведение искусства, требуется 15 воздушных шаров, полуобнаженное женское тело, громкие примитивные ритмы и психоделические огни».
Так начинается статья в газете The Korea Times от 9 июня 1968 года, описывающая — в довольно пренебрежительном тоне — то, что оказалось первым известным феминистским перформансом с обнаженным телом в Корее «Прозрачные воздушные шары и обнаженная женщина».
В мае 1968 года в зале живой музыки C’est Si Bon в центре Сеула молодое трио художников — Чон Кан Чжа (1942-2017), Кан Кук Джин (1939-92) и Чон Чан Сын (1942-94) — предложило зрителям прикрепить воздушные шары к полуобнаженному телу Чон, а затем лопнуть их под оглушительную музыку Джона Кейджа.
Этот перформанс сразу же вызвал шок в обществе, а некоторые назвали его «откровенно ненормальным». Чон, которая в то время давала уроки рисования в частной академии, вспоминала, что все ее ученики перестали приходить на занятия после этого представления.
Несмотря на циничное восприятие, превратив классически объективированный образ обнаженной женщины в движущееся искусство, Чон заявила о своей власти над собственным телом, бросив вызов устоявшейся эстетической практике и предложив альтернативные способы художественного самовыражения.
Такой акт творческой диверсии, совершенный молодыми художниками-авангардистами, положил начало появлению экспериментального искусства в Корее в 1960-1970-е годы. В бурный период военной диктатуры, государственной цензуры и стремительного экономического роста эти энергичные творцы сознательно отправились на поиски своего собственного языка сопротивления, используя для этого временные события, инсталляции, фотографию и видео.
И Чон была одной из немногих художниц, если не единственной, кто находился у истоков зарождающегося авангардного искусства страны. Именно она является одним из тех первопроходцев, которые будут представлены на групповой выставке «Только молодые: Экспериментальное искусство в Корее 1960-1970-х гг.», которая пройдет в сентябре в музее Гуггенхайма в Нью-Йорке и в начале следующего года в музее Хаммера в Лос-Анджелесе.
Но хотя ее провокационные экспериментальные работы, созданные на фоне политических потрясений, составляют важную главу в истории корейского искусства XX века, ее творческий путь на этом не закончился.
Ее последняя персональная выставка «Дорогая мечта, фантазия и вызов» проходила в музее Arario Museum in Space в центре Сеула. Выставка начинается с архивных материалов, рассказывающих о заметных проектах художницы конца 1960-х — начала 1970-х годов, а затем переходит к представлению ее развивающегося творческого видения, основанного на интересе к личной и социальной идентичности женщин, в частности, через серию автопортретов.
Из архивных фотографий, представленных на выставке, можно узнать о проектах Чон, оставивших неизгладимый след в экспериментальном искусстве страны.
Такие ее инсталляции, как «Поцелуй меня» (1967), изображающая гигантские розовые губы, сделанные из бытовых предметов, и «Женский фонтан» (1970), где вода капает из сосков скульптуры, стремились неапологетично представить автономные желания женщин в консервативном, ориентированном на мужчин корейском обществе, тем самым ставя под сомнение его гендерные и сексуальные нормы.
Вместе с другими художниками она поставила еще один радикальный перформанс «Убийство на берегу реки Хан» (1968), в котором наглядно высмеивалась институционализированная арт-сцена того времени. Под нынешним мостом Янхва в Сеуле трио начало с самопогребения. Выбравшись из своих ям, они написали на виниловых тканях осуждающие фразы — «культурный мошенник» (псевдохудожник) и «незаконный добытчик денег» (фальшивый великий мастер) — и затем сожгли их.
Она также участвовала в создании фильма Ким Ку Лима «Смысл 1/24 секунды» (1969), известного как первый экспериментальный фильм в истории корейского кино.
Однако только в августе 1970 г., когда Чон вместе со своими коллегами-художниками прошла по улицам Сеула с гробом и корейскими флагами в рамках уличного перформанса «Похороны устоявшегося искусства и культуры», ситуация изменилась.
Похоронное шествие, поставленное хореографом недолго просуществовавшего авангардного коллектива «Четвертая группа», привлекло внимание полиции и было вынуждено остановиться на середине пути. Режим посчитал эти молодежные культурные мероприятия подрывной угрозой системной власти, что побудило правительство ввести жесткие ограничения на экспериментальное искусство.
Первая персональная выставка Чон «Мутче-чон», или «Выставка нетелесного», открывшаяся всего через пять дней после инцидента, была принудительно закрыта на следующий день.
«Художница была разочарована такой реальностью, поскольку ее творческие усилия по-прежнему пресекались властями и подвергались критике», — рассказал The Korea Times старший куратор Музея Арарио Чан Ен Ву. «В конце концов, она нашла брак как своего рода спасение».
В 1977 г. она с двумя маленькими детьми переехала в Сингапур вслед за мужем, который, используя свой опыт кинорежиссера, открыл бизнес по экспорту корейских фильмов в Юго-Восточную Азию. Но жизнь в новой стране оказалась не такой гладкой, как она себе представляла. Бизнес мужа провалился, и ей пришлось стать добытчицей, работая репетитором по искусству и воспитывая маленьких сына и дочь.
Но Чон так и не решила отложить кисть. Она обратилась к «батику» — традиционной технике окрашивания тканей в Юго-Восточной Азии, но привнесла в нее свою изюминку. В то время как обычный батик отличается сложными повторяющимися узорами, художница использовала окрашенную ткань как сцену для своих динамичных фигуративных картин, таких как «Комната в Сингапуре» (1979 г.), автопортрет, отражающий ее внутренний конфликт и нестабильную жизнь в чужой стране.
После развода и возвращения в Корею в 1982 г. с детьми она продолжала искать баланс между искусством и заработком — между творческим идеалом и реальностью.
«На протяжении всей своей жизни она никогда не находилась в ситуации, которая позволяла бы ей сосредоточиться исключительно на искусстве. Постоянно возникали проблемы — финансовое бремя, работа по дому, уход за детьми, — и ей приходилось находить решения самостоятельно», — говорит куратор.
В своих автопортретах, представленных на выставке, художница исследует свое самоощущение как художника, матери и домохозяйки — женщины, которая постоянно трудится.
На картине «Ночной цветок» (1988 г.) Чон изображена лицом вперед с кистью и палитрой в руках под лунным небом. После напряженного дня у нее было всего несколько часов в ночное время, чтобы сосредоточиться на работе над своим холстом.
Между тем обширная панорама пустыни на картине «Сахара» (2011) или кровоточащие красные губы посреди сюрреалистического пейзажа в стиле Дали на картине «Название неизвестно» (2001) напоминают о бесчисленных поездках художницы в отдаленные страны Африки, Южной Америки и южной части Тихого океана в конце 1980-х годов в поисках собственного визуального языка после того, как она доверила своих детей бывшему мужу.
Завершает выставку работа «Приглашенные на мои похороны. 71 день после операции» (2015 г.) — провидческим изображением собственных похорон, созданным за два года до ее смерти.
«Сейчас, когда вклад Чон в экспериментальное искусство привлекает внимание всего мира, эта выставка призвана пролить свет на ее личную жизнь, на то, как она вела ожесточенную борьбу в жизни в качестве матери, рабочей, но, что более важно, в качестве художницы, которая никогда не оставляла свой творческий дух», — говорит Чан.
Выставка «Дорогой мечты, фантазии и вызова» продлится до 10 сентября в Arario Museum in Space.
Смотрите также:
- Буквы или искусство? Хангыль вдохновляет художников разных эпох
- Неизвестное современное корейское искусство
- Рождение корейского кино
Шаман — Талантливый музыкант, поэт и создатель музыки, оказал существенное воздействие на мир музыки. Имея за плечами трехкратное музыкальное образование, включая Российскую академию музыки имени Гнесиных, и многолетний опыт работы на сцене, он зарекомендовал себя как разносторонний артист. Особенностью Шамана является его навык автономного продюсирования и написания музыки и слов к каждой своей песне, что свидетельствует о его исключительном таланте и креативности. Однако популярность пришла к нему благодаря виртуальной среде.
В 2022 году Shaman получил великую популярность благодаря сво